24 апреля 2011 года в астанайском женском монастыре иконы Божией Матери «Взыскание погибших» скончалась монахиня Евпраксия.
26 апреля благочинный Астанайского церковного округа архимандрит Сергий (Карамышев) возглавил отпевание монахини Евпраксии в храме св. блгв. кн. Александра Невского при монастыре, в котором подвизалась почившая матушка.
НЕКРОЛОГ
Монахиня Евпраксия, в миру – Сухинина Агриппина, родилась в станице Дмитриевка, Краснодарского края в 1915 году. Все дети до нее в семье умирали, Агриппина родилась семимесячной, и не было надежды, что она выживет. Ее бабушка, которая жила и трудилась при церкви из жалости взяла Агриппину к себе и выходила. Так и воспитывалась она при церкви. Закончила только один класс церковно-приходской школы, потом отец сказал: «Хватит учиться – работать надо». В колхозе заставляли работать с 7 лет, и Агриппину также не миновала эта общая участь.
Церковь в их селе и окрестных селах закрыли. Но, с детства полюбив молитву и богослужение, как только появлялась возможность, она ходила с бабушкой в церковь пешком в город Крапоткин за 40 километров от дома. До 24 лет жила в доме отца. Мать умерла, когда Агриппине было 16 лет. Отец больше не женился. Агриппина была старшая, поэтому помогала отцу и заботилась о всех в доме. В колхозе выполняла разные работы, в том числе, в войну, когда почти все мужчины были на фронте, работала бригадиром на полевых работах. Вышла замуж, родила 6 детей, прожила с мужем 35 лет. Образование не пришлось продолжить, но от природы она была очень способной, переехав в Целиноград в начале 50-х годов, работала учетчицей, своим детям помогала уроки делать и решала задачки за 7 класс, познакомившись с соседями, как-то быстро освоила 4 языка и говорила с каждым на его языке: на казахском, на чеченском, на немецком, на польском.
Вера ее была сильной с молодости. Рассказывала о себе: «Я болела очень, в больнице сказали надо делать операцию, но я пошла в церковь, исповедовалась, причастилась и вся моя болезнь ушла». Стараясь всегда соблюдать установления церковные и положенные правила для мирян о посте, молитве и прочем, сильно скорбела, что муж не хочет венчаться, но все-таки годам к 60-ти смогла его уговорить и на это.
Долго она не хотела переезжать в город и не принимала городской жизни, но когда дети закончили школу и уехали в Целиноград, переехала к ним и устроились на работу. Колхозный стаж не учитывался, и ей для пенсии нужно было немного поработать, но работу Агриппина нашла такую, которая позволяла ей ежедневно бывать в храме. Сын рассказывает, что когда она посетила Целиноградский храм свв. Константина и Елены, - единственный тогда в городе, - это примирило ее с городской жизнью и «она расцвела». Вечером она забирала в учетном отделе необходимые сведения, потом дома до глубокой ночи обрабатывала их, а утром чуть свет бежала на свое рабочее место, чтобы вывесить все эти сведения на доске и, добросовестно выполнив свои обязанности, торопилась в храм, где, порой, проводила весь день, помогая между утренней и вечерней службами то в уборке храма, то в трапезной, то во дворе.
В 1976 году Агриппина поступила в целиноградский монастырь, основанный на территории Константино-Еленинской церкви. Сыновьям сказала: «Не удерживайте меня, я этого хотела всю жизнь». Она ухаживала за больными а также в трапезной помогала. В 1990 году, когда монастырь был зарегистрирован официально, она приняла монашество. Сначала отказывалась, считая себя недостойной, но потом, «по послушанию», как она пишет в своей автобиографии, все-таки согласилась, и до самой смерти со слезами говорила об этом важном событии в ее жизни, страшась ответа за недостаточное исполнение монашеских обязанностей.
Матушка жила в монастыре очень тихо и незаметно, свое послушание выполняла безукоризненно и всегда отзывалась на просьбу помочь в общих работах по монастырю сверх своего послушания – на таких работах, после того как объявлена воля начальства, обычно, заставали ее первой. Ни разу не приходилось слышать от нее жалобы или ропота и недовольства, ни в каких спорах и разбирательствах она никогда не участвовала, никого не осуждала и ни с кем никогда не ссорилась, ни разу за много лет не пришлось ни от кого услышать о ней ни одного слова осуждения или укора. Ее келия могла бы послужить хорошей иллюстрацией к объяснению, что такое обет нестяжания, в ней не было ничего лишнего, а все необходимые вещи, как и ее облачение были самые малоценные и старые. Из келии она выходила только в облачении, зимой накидывала на плечи старый темный платок. Никто не обращал на нее внимания, никто о ней не говорил, но многие понимали, что это Божий человек, уважали и любили ее. Она старалась быть и на утренней и на вечерней службе в храме до последней возможности, еле-еле шла, держась за стенку, но обязательно старалась быть на службе. Когда ни войдешь в ее келью, она или с молитвословом сидит или с четками. А когда она еще дежурила на проходной, – последнее ее послушание, - то кроме молитвослова и четок можно было видеть, как она чистит картошку или лук для трапезной.
Матушка пред смертью несколько дней, почти всю Страстную седмицу, не ела, на Пасху 24 апреля утром причастилась, а вечером около 18 часов, когда в храмах города отходила пасхальная вечерня, после прочтения над ней канона на исход души мирно отошла к Воскресшему Господу праздновать, верим, вечную Пасху в Небесном Царствии. Весь день рядом с ней находились ее дети и внуки, приходили прощаться сестры монастыря и прихожане храма, она была в полном сознании, всех узнавала, говорить уже не могла, но, что удивительно в последние часы стала слышать: когда внучка обмывала ее, попросила для удобства: «Обними меня», и та тут же исполнила ее просьбу. Не видно было, чтобы она испытывала какие-то страдания телесные или душевные, мирно отошла, как постепенно догорает и гаснет свеча. Воистину, не смерть, а блаженное успение.
Говорят, кто умирает на Пасху, попадет в Рай, но порядок здесь обратный: кто благочестивой жизнью подготовил свою душу к переходу в Вечность, того Господь и сподобляет отойти в светлые обители Рая в День Своего Светоносного Преславного Воскресения.
Дорогая матушка, Христос воскресе!
Пресс-служба Астанайского благочиния
текст: иеромонах Модест
Комментарии
Добавить комментарий